Из воспоминаний дочери Завьяловой (в девичестве Алтуховой) Лидии Михайловны 1952 г.р. г. Ханты-Мансийск. Из рукописи «Мгновения жизни нашей».

Я родилась уже после той страшной войны. Но в нашем доме были вещи, часто напоминавшие о ней. Каждый год в День Победы мой отец снимал с «плечиков» из гардероба парадно-выходную одежду – брюки-галифе и гимнастерку защитного цвета. Прикрепив на левую сторону груди боевые медали, начистив сапоги, он отправлялся в гости. Трофейные, милые взгляду вещички, привезенные отцом с фронта,еще долго хранились в семье: запомнилось зеркальце, ручка которого была оформлена в виде русалки, а также пенальчик для бритвенных лезвий. Война была в рассказах отца, когда я и брат, в который уже раз, просили его рассказать нам о форсировании реки Одер. И, конечно же, о войне напоминали фотографии тех лет. В 1996 году отец умер, но сохранились фотографии девушек – Эли, Луизы, Эрики, с которыми у отца были романы (война войной, а молодость брала свое) в годы войны, вернее, как я думаю, в 1946 году, когда их часть стояла в Австрии и Чехословакии. Когда началась война, отец еще учился. В списке работников Большетарховской школы «Алтухов Михаил Николаевич, 1926 г.р., 7 классов, в рыбозаводе (работал в бригаде рыбаков. – Л.З.) с 3/IV – 1943 по 26/V – 1944 года. На работу [завхозом]в школу принят 20/IV – 47 г. Примечание: Алтухов М.Н. находился в рядах Советской Армии с 26/V – 44 г. по 22/II – 47 г.»[1] .Согласно записям отца, сделанным позднее в трофейной записной книжке, сохранившейся в нашей семье, прибыв на пароходе в Ханты-Мансийск 3 июня 1944 г., вместе с другими призывниками еще 18 дней находился в Самарово. В «Именном списке на команду № 3 призванных в армию призывников 1926 года, Ханты-Мансийским окрвоенкоматом, направленных на пересыльный пункт в г. Омск» на основании телеграммы Омского облвоенкомата от 10 мая 44 года за № 2/1103, среди 59 человек значился и «Алтухов Михаил Николаевич – [родился] д. Воронова, Кожевниковский район, Новосибирской области, [проживает] д. Б[ольше] -Тархово, Ларьякский район, рабочий, 7 кл., рыбак, б/п (беспартийный. – Л.З. ), русский, родной язык – русский, состав семьи – 3 чел., годен к строевой, подготовку на всеобуче не получил. 21/VI-1944 команду №3 в количестве 59 чел. принял начальник эшелона мл.лейтенант запаса Ершов»[2].

[1] КУ «Государственный архив Югры». Ф. 131. ОП. 1. Д. 24.

[2] Алфавитный список призывников, призванных в ряды Советской армии в 1941-51 гг. Архив Ханты-Мансийского окружного военного комиссариата.

Дальнейший военный путь отца изложен в рассказе моего брата Николая, написанного на основе воспоминаний отца в 2012 году. «Учебный полк, куда были направлены призывники, в том числе и отец, размещался в маленьком городишке под названием Каинск (ныне г. Куйбышев Новосибирской области) в 12 километрах от Барабинска. Командовал этим полком майор – фронтовик на протезе, который для молодых бойцов был настоящим отцом, строгим и справедливым. У отца воспоминания о нем были самыми теплыми. Он обучал новобранцев не только воевать, но и выживать. Время было не ахти какое сытое, и командир полка организовал бригаду по добыче рыбы в ночное время в озерах, которых было неимоверное количество в барабинских степях. Отец, как рыбак со стажем работы в рыболовецкой артели в Больше-Тархово, руководил одним из звеньев по добыче рыбы, в основном щуки. Весь улов шел как дополнительное питание в столовой полка. Во время одной из последней для отца рыбалки отец наколол палец на щуке. Палец распух, опухоль перешла на кисть руки. Отца отправили на попутной машине в госпиталь, расположенный в Барабинске, где опухоль вскрыли и в течение трех дней залечили. За эти три дня произошло событие, ставшее трагическим для почти всего молодого пополнения. А произошло следующее. За сутки до прибытия отца из Барабинска полк по тревоге подняли, загрузили в железнодорожный эшелон и отправили для пополнения действующих воинских частей, воевавших в Восточной Пруссии на подступах к Кенигсбергу. Отец был отправлен вслед за своей частью. По прибытии в Восточную Пруссию полк безоружных мальчишек высадили в поле, построили и маршем отправили в часть назначения. Как на грех в месте прохождения пополнения одна из немецких частей прорывалась из окружения. На поле, огражденном с трех сторон лесополосой, немцы устроили засаду. Пополнение шло без охранения и разведки, и когда вышло на это поле, немцы кинжальным огнем из пулеметов с трех сторон буквально выкосили наших солдат. Мало кто уцелел. После этого начальник штаба, не организовавший безопасность продвижения, был расстрелян перед строем, а наши солдаты, в том числе и отец, целую ночь носили убитых в братскую могилу, опознавая знакомых и земляков. Вот так щука спасла жизнь моему отцу. Личный состав пополнения, влившийся в одну из воинских частей, был построен для распределения по подразделениям. Представитель разведроты полка (командир роты) попросил выйти из строя добровольцев, желающих служить в разведке. Несколько человек, в том числе и отец, вышли из строя. Удивительно, но при его росте в 165 сантиметров, командир выбрал моего отца, предварительно выразив ему недоверие в его способностях, на что отец ловким приемом рукопашного боя скрутил и обезоружил командира. Значение имело и то, что отец был охотником, родился и вырос в тайге, метко стрелял. Первое его боевое крещение, как разведчика, произошло под Кенигсбергом перед его штурмом. Срочно нужен был язык. Три разведчика – сержант Б.Редькин, отец и еще один солдат – двое суток пролежали в болоте недалеко от линии связи немцев. На третьи сутки появились немецкие связисты – ефрейтор и рядовой. Отец с первого выстрела поразил рядового, а ефрейтора разведчики скрутили и доставили в штаб своей части». С началом создания в 2010 году электронного ресурса «Подвиг народа.ру», у меня появилась возможность найти некоторые данные о награждении за боевые подвиги своих родственников, в том числе и отца. Вот как описан подвиг отца, за который он и получил свою первую награду. Это произошло во время наступательной операции войск 1-го Украинского фронта на подступах к городу и стариннойкрепости Глогау – мощногооборонительного узла немцев (крепость была окружена советскими войсками 9 февраля и взята 1 апреля 1945 г. – Л.З.) На пути к Глогау находился левобережный приток реки Одер – река Найсе (по-немецки – Нейсе), которая являлась частью границы между Польшей и Германией. В числе 46 фамилий, отмеченных в приказе по 186 Сандомирскому стрелковому ордена Кутузова полку 329 стрелковой Келецкой дивизии от 6 июня 1945 г., от имени Президиума Верховного Совета СССР командир дивизии подполковник Миханченко представил к награждению самой главной солдатской медалью – «За отвагу» и «Номера пул[еметного] расчета красноармейца Алтухова Михаила Николаевича. При форсировании р. Нейсе одним из первых переправился на левый берег реки и оттуда метким пулеметным огнем поддержал переправу наших подразделений. Уничтожил 2 огневые точки противника»[1].

[1] http://www.podvignaroda.mil.ru

«За взятие Кенигсберга отец был награжден благодарностью Верховного главнокомандующего. Здесь же под Кенигсбергом он получил очередное ранение. Осколок гранаты так точно влетел между коленным суставом и коленной чашечкой, что крови почти не было. Осколок пришлось извлекать в госпитале, продолбив чашечку сверху. Операция проводилась без наркоза, но раненому отцу предварительно налили полстакана спиртного. Из операционной отец, всхлипывая от боли (стыдно было плакать), на костылях пошел к себе в палату. После излечения он в качестве номера пулеметного расчета продолжал воевать уже в другой воинской части в Восточной Пруссии на пути к Берлину. В одном из боев он получил пулевые ранения – пальцев по касательной и головы, причем пуля пробила каску, что привело еще дополнительно и к контузии. После непродолжительного лечения в госпитале, отец вновь в строю на берлинском направлении. Участвует в форсировании Одера. В штурме Берлина участвовал на главном направлении при знаменитом ударе с применением прожекторов. По словам отца, Берлин при штурме был разрушен почти также, как и Сталинград. По улицам невозможно было пройти и проехать. А в Праге чехи подняли восстание против немцев, которые начали его жестоко подавлять. Штаб восстания по радио открытым текстом запросил помощи, и в ночь с 1 на 2 мая 5-я танковая армия генерала Рыбалко, посадив пехотный десант на броню танков, ринулась на спасение Праги и чехов. Отец, привязав пулемет к поручням танка, также оказался на этом марше. На одной из остановок к нему подсел танкист, поговорил с ним, попросил каши и хлеба, перекусил и убежал. Так отец повстречался с генералом Рыбалко. Боев на подступах к Праге и за Прагу почти не было. Немецкая эсэсовская дивизия, подавляющая восстание, стала отступать, стремясь уйти в зону американских войск. Только 11 мая 1945 года, отойдя от Праги на 300 километров, немцы сдались американцам, и на этом для отца война закончилась. Наши части стояли на демаркационной линии с американскими войсками. Быт солдат-американцев и быт наших солдат различался очень резко. Палатки с койками американцев и сырые землянки и шалаши наших солдат! Сухие полновесные суточные пайки американцев и не всегда в достатке нормальный хлеб наших! Закончилась война, надо было налаживать службу в армии в мирных условиях. Ранение трех пальцев у отца не позволяло ему владеть ими в полной мере, что дало повод медкомиссии признать его частично годным к строевой службе и перевести его в оккупационные войска в Австрию, где он дослуживал в качестве хлебопека. В 1946 году, согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 25 сентября 1945 года(в военном билете отца отмечено «на основании Указа През. ВС СССР от 22.10.46 г.» – Л.З.), участники боевых действий, получившие по три и более ранений, увольнялись в запас. Под этой категорией отец и был демобилизован 25 декабря 1946 года».

Замечу, что о первом ранении – легком – отца, 29 сентября 1944 года, стало известно из той же трофейной книжки (возможно, отец, в жизни большой шутник, имел в виду эпизод с щукой, а может и настоящее ранение?). По официальным документам отец был ранен дважды: 21.01.1945 и 13.03.1945 гг. (из приказа о награждении от 6 июня 1945 г.). Справка, данная эвакуационным госпиталем № 2688, подтверждает также его ранение 05.02.1945 г. В военном же билете отца зафиксирована только одна запись: «В ВОВ легко ранен в руку». Путь домой лежал через Тюмень. Получив в военкомате проходное свидетельство[1] и зимний полушубок с парой валенок, в феврале 1947 года гвардии красноармеец Михаил Алтухов переступил порог родного дома с 4 боевыми наградами – медалями: «За отвагу», «За взятие Берлина», «За освобождение Праги», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» В последующие годы к ним прибавились и юбилейные, посвященные Победе советского народа в Великой Отечественной войне. В 1985 году, в связи с юбилейной датой Победы – 40 лет, отец был награжден орденом Отечественной войны I степени, учрежденный Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 мая 1942 года. Прикрутив орден к лацкану пиджака, отец уже не расставался с ним до конца своей жизни. К сожалению, медали, полученные в годы войны, не сохранились. Устроился на работу заведующим хозяйственной частью (как он сам говорил) в школу, где и познакомился с моей мамой – учительницей младших классов Рябковой Анной Васильевной. А мой дед – Алтухов Николай Иванович, 1904 г.р., навечно остался на той войне. На второй день войны 23 июня Указом Президиума Верховного Совета СССР были мобилизованы военнообязанные, родившиеся с 1905 по 1918 год включительно. Дед пока еще в запасе, но ему периодически, как и всем другим военнообязанным, высылали повестки для проверки физического и морального состояния[2].

[1] КУ «Государственный архив Югры». Ф. 410. Оп. 29. Д. 13. Л. 1-1об.

[2] КУ «Государственный архив Югры». Ф. 136. Оп. 1. Д. 78. Л. 16.

Незримо встает передо мной образ деда, которого не суждено было увидеть в живых, и которого я представляю по единственно сохранившейся в нашей семье фотографии. В мае 1943 года он ушел на фронт. В декабре того же года, а по словам моего отца – в августе, похоронка (вероятней всего, справка о без вести пропавшем) известила о его гибели в районе Орловско-Курской дуги, где шли жестокие бои. В июле 2007 года, продолжая работать над историей своей семьи, я обнаружила имя деда в архиве окрвоенкомата, в частности, в списке пропавших без вести. Наверное, это соответствует действительности, так как в многостраничных томах с подшитыми извещениями-похоронками, таковой на его имя я не увидела. Близким родственникам погибших отправляли официальное извещение через военкомат, откуда призывали на фронт. А уже местным властям предписывалось выдать родным официальное извещение о гибели солдата. Так что оригиналы — извещения остались в архивах военкоматов. В случае, если солдат числился пропавшим без вести, выдавалась не похоронка, а справка. Запрос, посланный в 1947 году в Ханты-Мансийский окрвоенкомат, надежды не дал. Уже, живя в Болотном, в 1957 году Марфа Алтухова вновь посылает запрос о судьбе своего мужа, информируя военкомат, что последнее письмо она получила от него в августе 1943 года из Тюмени перед отправкой на фронт. «Полагаю, что Алтухов Н.И. пропал без вести в сентябре 1943 г.» – такой ответ был получен, согласно письму, проверенного Болотнинским райвоенкоматом[1]. Последнюю попытку разыскать следы деда предприняла уже я, обратившись к Гавриловой О.Н., жительнице г. Урая Ханты-Мансийского округа, стараниями которой возвращены из небытия имена свыше 60 солдат Великой Отечественной. Ответ, пришедший из Государственного архива Орловской области, сообщал, «что в фонде Орловского лагеря военнопленных (Армейского сборного пункта № 20 второй танковой германской армии) в алфавитном списке военнопленных 4-го блока за 1943 год значится Алтухов Николай [лагерный номер] 6384. Основание: Ф. Р-349. Оп. 1. Д. 18. Л. 67.» К сожалению, больше сведений об этом человеке не имеется. Орловский лагерь военнопленных действовал в оккупированном Орле с октября 1941 г. по 5 августа 1943 г. К 50-летию Великой Победы в 1995 году была издана книга «Память», куда вошли имена погибших, пропавших без вести и умерших от ран в годы войны.Имя Алтухова Н.И. не было включено из-за недостаточных сведений. В газете Нижневартовского района «Новости Приобья» за 8 декабря 1994 года в списках погибших сообщалось: «Алтухов Николай (отчество неизвестно). Значится только по списку Большетарховской администрации. Других документов не обнаружено». Позднее я нашла его имя в VIII (дополнительном) томе «Память»[2]. Мой отец с семьей уехал из деревни в 1950 году, но, по моим сведениям, на селе еще долго помнили имя моего деда. Уехав из Больше-Тархово отец с семьей, в которой уже появился первенец-сын Николай, поселились в г. Болотное Новосибирской области. Работал в основном столяром, руки у него были золотые. Жизненный путь закончился 22 апреля 1996 года в г. Болотное. Всегда с теплотой вспоминал свою вторую малую родину – Большетархово и несколько раз в своей жизни посетил родные места. Сам он уроженец, как и его отец с матерью, с. Вороново Кожевниковского района Томской области. Волею судьбы, спасаясь от раскулачивания покинули свою родину и поселились в Больше-Тархово.

[1] http://www.obd/memorial.ru