Я помню войну…

 

Районный конкурс творческих работ педагогов
«Войны священные страницы навеки в памяти людской»
«Воспоминания о людях и событиях»
 

Танцюра Жанна Алексеевна,
педагог-организатор
МБОУ «Излучинская ОСШ УИОП № 2»

 

Я помню войну…

Папа почти ничего не рассказывал о годах войны. Вспоминал, что почти всегда мучительно хотелось хлеба. И о коне. Белый конь после грохота боя прибился к людям, дал завести себя в сарай.
— Что потом стало с конём?- спрашивала я.
— Ничего, — отвечал отец: «Его пришлось выпустить».
— Зачем!!? – недоумевала я.
— А куда его? Что с ним делать? Чем кормить? Пришлось выпустить.

Отец вывел коня и хлестнул его веткой. Представляю белоснежного, с дрожащими ноздрями коня, как в замедленных кадрах кино, скачущего по полю, его развевающуюся шёлковую гриву… И сама понимаю, что совсем не сказочным был тот конь. Наверняка: обычный, рабочий. Возможно, разбомбило лафет, погиб хозяин. Носило бедолагу по полям, по взрытой снарядами земле, среди свиста пуль, пока не нашёл он успокоения в чужом сарае, у чужих людей. Представляю, как смотрел вслед удаляющемуся коню мой отец, тогда ещё 13-летний подросток, если, уже будучи взрослым, женатым мужчиной, за вьющийся, цвета вороньего крыла чуб и смуглую кожу, был прозван доминошниками во дворе «Сашка – цыган».

О совсем другом коне вспоминала мама. Осенними, зимними вечерами, когда учила меня вышивать, штопать, мы сидели рядышком, и она рассказывала о войне. Большое село Губиниха, Днепропетровской области видело и белых, и красных, и махновские банды после революции. Видело, конечно, и отступление наше в начале войны. Растерянные, ошеломлённые люди. Гражданские, военные…Отступление, практически, бегство… И вот, в 42-м году идут через село краснощёкие, в белых новых тулупах, крепкие, как боровички, солдаты Сибирской дивизии. Один из них заходит в хату, в забрызганном кровью тулупе и обращается к маминой маме громко и отрывисто: «Где эт врач?!»

— Ой, сыночок, ты ранэтий…, — всплёскивает руками бабушка.
— Где эт врач, я вас русским языком спрашиваю! –горячится красноармеец.
— Дэ ж тэбэ пораныло, сыночок? – причитает бабушка Акулина.
— Да не меня, коня, коня ранило! Где эт врач???

Много позже мама догадалась, какого врача искал боец. Ветеринар! Он искал ветеринара. Для раненого осколком коня. ВЕТВРАЧ!!!

Это было, пожалуй, самое лёгкое из маминых воспоминаний.

Когда мама рассказывала, я морщила нос, потому что в нём противно щипало. Мама сердилась и говорила: «Не кривись! Что ты кривишься!?» Мне почему-то было стыдно плакать. Стыдно сказать, что я хочу плакать, и морщу нос, чтобы удержать слёзы. Сейчас я уже не стесняюсь. Сейчас уже не могу удержать слёз, когда смотрю старые, настоящие фильмы о Великой Отечественной войне,   слушаю военные песни. Перехватывает горло, когда слышу позвякивание медалей на, ставших большими, кителях ветеранов.

У бабушки было пятеро детей. Старший, мой дядя Гриша, прослужил в морской пехоте всю войну и вернулся живым. Бабушка Акулина с моей, тогда 12-тилетней мамой, взяли в колхозе лошадь и бричку и ездили к деду под Харьков, где тогда стояла их воинская часть. Бабушка всё сокрушалась: «Старый, той хоч жизни побачив, а ота дытына и свиту нэ бачила!» «Брату, когда его забрали на фронт, было 18», — комментировала мама, — «А «старому» — отцу — 41 ». Сорок один год! Я сейчас старше его, мне – 52. И я уверена, что не всё ещё случилось в моей жизни!!! Мама помнила, как отец плакал, прижимая её к себе, будто чувствовал, что ему уже никого из своих не доведётся увидеть. Случилась «Харьковская катастрофа 1942 года» — одна из многих трагедий Великой Отечественной войны. Тогда, под Харьковом, фашистами были разгромлены войска Юго-Западного фронта. Тогда дважды и трижды снаряды падали в одну и ту же воронку! Живого места не осталось на той земле. На той земле не осталось живых. Единицы вышли из окружения. Мой дед не вышел…

Всех детей бабушка сберегла. Какая –то житейская, интуитивная мудрость и везение! При обстрелах и облавах она отправляла их прятаться в разные места.

— Зачем, ведь вместе не так страшно? – спрашивала я у мамы.
— Хоть кто-нибудь из семьи должен был остаться в живых!

Акулиночка сберегла всех своих детей. Не сберегла себя. Отступающие фашисты бросили в погреб, где она пряталась с соседской девочкой, гранату.

Мама вспоминала, как шла по опустевшему, безмолвному, оставленному немцами селу, и в неизбывном ужасе сжимала руки под подбородком, как будто те страшные видения преследовали её спустя 30 лет. Под стенами домов — расстрелянные. Снег – красный от крови. И ветер. Закручивающий языки пламени догорающих хат и волосы безвинно убиенных. Я ПОМНЮ войну. Это я – под Харьковом, под бомбами, это я — в погребе, я — по окровавленному снегу. Я ПОМНЮ, как шевелились волосы расстрелянных. Это память о жизни и смерти моих родных, моей семьи. Я смотрю Их глазами. Я испытываю Их ужас. Я не смогу и не стану этого забывать. Пусть знает об этом моя дочка, пусть расскажет своим детям. Война – это страшно. Люди, нормальные люди, не должны воевать. Те, кто забывает историческую правду, перевирает её – преступники.

Как хрупок мир! Как он нуждается в защите! Как мало осталось тех, кто защитил его, кому можно сказать: «Фронтовики, наденьте ордена». Уже глубокие старики те, кто детьми вынес трудности тыла. 9 Мая – Святой и Священный праздник для всех поколений! Мы с дочкой наденем георгиевские ленты. В память о тех, кто боролся с фашизмом и остановил его. Если она на всенародном празднике будет плакать, я не стану её останавливать – пусть это будут слёзы памяти и благодарности.